Страница 4 из 7
В отряде Амирханяна было человек семьдесят. В основном — рабочие из Баку, крестьяне из местных деревень. Ованес сразу же почувствовал себя среди них своим человеком. Бойцы тоже скоро полюбили расторопного, смелого мальчишку. Особенно всем им пришлось по душе его второе имя, которое дал ему Касьян.
Отряд принимал участие во многих боях. В одном селе он разгромил полицейский участок, в другом устроил засаду английским легионерам, в третьем сжег помещичью усадьбу и забрал из конюшен тридцать отличных скакунов.
Но однажды отряд со всех сторон окружили дашнаки. Амирханян созвал на совещание командиров взводов.
— Что будем делать? — спросил он.
— Надо разведать, где у противника слабые места, — ответил ему один из командиров.
— Враги кругом, а у нас нет столько разведчиков, чтобы послать их по всем направлениям, — ответил Амирханян.
— Пошлите меня одного, — попросился Ованес. Он всегда был рядом с Амирханяном.
— Что ты сделаешь, Чутык? — улыбнулся Амирханян.
— Пошлите, — упрямо повторил Ованес,— и если через четыре дня не добуду нужные сведения, не принимайте меня обратно в отряд...
Ованес, захватив с собой две сапожные щетки, большую банку черного гуталина и суконку, отправился в село, в котором размещался штаб дашнаков.
В селе Ованес остановил первого попавшегося ему на глаза солдата и сказал:
— Дядя, дай закурить. Я тебе за это сапоги почищу.
— А ты так почисть, — ответил солдат и выставил вперед одну ногу.
— Можно и так, — согласился Ованес. Через пять минут сапоги на солдате блестели, словно лакированные.
— Ишь ты, — сказал солдат. — Ну-ка, пойдем теперь к нашему унтеру. Ему тоже сапоги почистить не мешает.
Пошли к унтеру. И унтер остался доволен.
— А господам офицерам можешь начистить?— спросил он Ованеса.
— Кому угодно, хоть генералу. Только покормите чем-нибудь, — ответил Ованес.
Его привели в штаб и доложили о нем адъютанту самого начальника штаба.
— А что еще умеешь? — спросил Ованеса адъютант после того, как Ованес с особым старанием начистил до блеска офицерские сапоги.
— Все, что прикажете, — с готовностью ответил Ованес. — Пол подметать, печи топить.
— Очень хорошо! — обрадовался офицер.— Вот и оставайся при штабе.
И Ованес остался работать при штабе. Офицеры не обращали на него внимания, а когда им что-нибудь было нужно, они кричали:
— Эй, оборвыш! Иди сюда!
Ованес проворно выполнял все приказания и за это получал то яблоко, то кусок сахара...
Все, казалось, шло очень удачно. Но главного, зачем пришел в штаб Ованес, он добыть не мог.
Как-то раз перед самым обедом в кабинете начальника штаба собралось много офицеров. Ованесу очень хотелось узнать, о чем они говорят. Чутье подсказывало, что решается что-то очень важное. Но охранник, стоявший у двери кабинета, прогнал его. Ованес решил далеко от кабинета не уходить и принялся, как ни в чем не бывало протирать окно в коридоре. Прошло еще немного времени, и дверь кабинета открылась. Из нее стали выходить офицеры. Ованес подошел к адъютанту и спросил:
— Господин поручик, разрешите убрать в кабинете?
— Прибери, — подумав, согласился адъютант. — Только ничего не трогать. Ованес вошел в кабинет. Повсюду на столах лежали большие карты. На них цветными карандашами были нарисованы какие-то кружочки, стрелки, квадраты. Ованес не знал, что они обозначают, но от одного их вида у него екнуло сердце. Перед каждым боем Шалаш Амирханян тоже рисовал на карте такие вот кружочки, квадраты, стрелки.
«Вот то, что мне надо!— подумал Ованес.— Но как вынести карту из кабинета? Ведь каждый раз при выходе из штаба обыскивают...»
Решение пришло неожиданно. Ованес взял карту со стола начальника штаба, свернул ее в тугой ком и сунул в корзину для бумаг. Сверху он набросал на нее всякого мусора и отдал корзину охраннику.
— Выкини! — попросил он солдата. Солдат, ничего не подозревая, отнес корзину под кусты, куда обычно выбрасывали всякий хлам, и снова вернулся на свое место.
Теперь нельзя было терять ни минуты.
Ованес взял в коридоре ведро и нарочно громко, чтобы слышали все охранники, сказал:
— Совсем цветы на окнах завяли, надо их полить.
С этими словами он вышел из штаба и бегом побежал к колодцу. У колодца он оглянулся и, увидев, что за ним никто не следит, как тень шмыгнул в соседний огород. Потом, то ползком, то прячась за деревьями, он добрался до кустов, возле которых выбрасывали мусор, нашел скомканную карту и, спрятав ее за пазуху, со всех ног пустился наутек из села.
Когда на следующее утро Амирханян увидел то, что принес ему Ованес, он расцеловал маленького разведчика и подарил ему свой револьвер.
— Ты спас не только наш отряд, а все партизанские отряды района, — сказал он Ованесу. — Ты не железный Чутык, а золотой.
