Страница 5 из 7
На сердце у Кирилла тревожно. Скоро вечер, а он еще ничего не разведал, не узнал. Вспомнив провожавшего его партизана, он лезет за пазуху и достает подарок. Отшлифованная полоска стали сверкает остро-заточенными краями.
И вдруг Кириллу приходит мысль. Он быстро проводит острием ножа по левой руке повыше запястья. За сталью остается красный след, края порезанной кожи расступаются...
Кирилл бежит к больнице, он не чувствует боли. Чутье подсказывает ему, что на этот раз его не смогут не пропустить...
— Помогите, дяденька, порезался я...
Солдат оторопело таращил глаза на окровавленную руку, а Киря продолжал уговаривать:
— Для вас хотел постараться! Вот такую рыбищу захватил, а она вместе с леской замоталась! Полез в воду, а там стекло битое, что ли...
Из калитки вышел другой солдат. Он насмешливо уставился на Кирилла и спросил:
— С какого фронту прибыл? С кем воевал? — С рыбами, — бойко ответил Кирилл,— пустите в больницу, чтоб хоть тряпицей завязали.
Солдаты поговорили между собой, и новый часовой сказал старому:
— Хоша, конечно, и нельзя, да у него вроде бы и в самом деле ранение. Доведи до Анисьи, пускай перевязку сделает. Офицеров-то уже нету, разошлись...
В больнице стоял запах лекарств.
Солдат постучал в застекленную дверь и шагнул вместе с Кирей в перевязочную.
Молодая санитарка мыла пол. Солдат спросил ее:
— Трунтова где?
— Сейчас придет.
В это время открылась дверь, и в комнату вошла невысокая женщина с гладкозачесанными волосами и добрыми глазами.
— Вот, Анисья, перевяжи-ка мальца да я его быстро выведу отсюда, чтоб никто не видал...
Трунтова внимательно разглядела рану.
— Стеклом, говоришь, порезался? — она пристально поглядела Кире в глаза и, словно поняв все, что с ним произошло, сказала солдату:
— Коли привел, так уж не торопи. Рана-то большая, зашивать придется. Иди, отдыхай, сама его провожу...
Пока санитарка домывала пол, Киря молчал, даже не охая после йода.
Когда девушка вышла, Киря тихо произнес:
— Громов вам кланяется... Трунтова ответила вопросом:
— А тебя как звать?
— Кирей... А что?
Сестра продолжала, молча бинтовать руку. Закончив перевязку, сказала:
— Передашь, что все готово. Пусть плывут на рассвете. В крайнее окно, у обрыва, трижды стукнете. Понял?
— Понял, — ответил Киря.
— Фельдшер вам его подаст, — продолжала Трунтова.— Если на стук не откроют, сразу уезжайте. Вернетесь на другую ночь. А теперь иди.
Из больницы Киря направился в условное место за городом, где его должны были ждать партизаны...
