Страница 7 из 7
В поселок Невольное прискакал комполка Иноков. Он обходил окопы. И старые бойцы-новоузенцы, знавшие своего командира по прежним боям, говорили:
— Иноков здесь, значит, дело будет серьезное.
А шум нарастал. То и дело снова появлялись разведчики. Докладывали:
— Товарищ комполка! Казаки идут. Прошли уже половину пути. Идут смело, даже не выслали вперед разведку.
— Пусть идут. Встретим, как надо. Верно, товарищи?
— Верно!..
Вот и третья рота, примыкающая к берегу Чагана. Арсений Красников, прихрамывая, вышел навстречу, хотел отрапортовать — Иноков взял его за руку:
— Не надо. Где ваши самые молодые разведчики?
Миша и Нуртай дремали в темноте на выступе окопа, прижавшись, друг к другу. Комполка остановился перед ними – и надо разбудить, и жаль нарушать крепкий сон. Но они, точно почуяв, вдруг вскочили.
— Здравствуйте, ребята! — мягко поздоровался Иноков. — Вы знаете, что красный Уральск дважды вам обязан? Вчера вы помогли узнать о передвижении войск белой армии, сегодня добыли пакет о планах врага. Спасибо вам за службу, за преданность революции! Ревком и штаб обороны представили вас к награде...
Иноков откинул полу своей черной тужурки, вынул часы и при свете ручного фонарика взглянул на циферблат. Минутная стрелка подходила к трем. Он выпрямился и стал чего-то ждать.
К орудийной канонаде, которая гремела за Ханской рощей, вдруг примешались густые крякающие голоса гаубиц, расположенных на Железновской площади; к ним тотчас же присоединился гул орудий. Наступление началось точно в установленное время.
Встало солнце, мутное от дыма и пыли. Над Макаровым полем, над древней яицкой землей стало тихо. И если бы не истерзанное, заваленное трупами, влажное от крови ковыльное поле, нельзя было бы и подумать, что здесь кипела страшная битва.
В поселке Новеньком на вытоптанной, израненной, забросанной осколками снарядов и все же зеленой траве лежали раненые. Врачи и сестры в белых халатах делали перевязки, отправляли в госпитали, в дома горожан тех, кого еще можно было вернуть к жизни.
Возле подбитой пушки на разостланной шинели лежал Миша Гаврилов.
Полчаса назад его принесли санитары. Нашли на берегу Чагана, против того места, где стояла тачанка с пулеметом и где лежало в луже крови тело красного казака-героя Арсения Красникова. Нуртай Атанов держал за руку друга и плакал.
Здесь же, в камышах, распластался старый казак со страшными глазами. Это он выстрелил в спину чапаевца, но пуля Нуртая отомстила врагу за друга.
Миша открыл глаза. Узнал тех, кто стоял над ним, слабо, одними губами улыбнулся и попросил пить.
Поднесли флягу с водой. Он хлебнул глоток, другой — вода порозовела, потекла изо рта по бледным, впалым щекам. Карие, глубокие глаза на миг засветились радостью.
— Значит, чиков... разбили? Нуртай, а где мой карабин? Возьми его себе...— с трудом произнес Миша, вытянулся и затих...
Тело Миши и других отличившихся в этом бою воинов привезли в штаб обороны. Защитники города прощались с героями.
