Первый бой, последняя встреча (5 часть)



Страница 5 из 7

...Снегами, непроглядными метелями начался 1919 год.

Чапаевская дивизия вместе с Краснодарской пехотой снова шла на Уральск.

В одном из боев с беляками был ранен Баулин, но он не отправился в лазарет и остался в дивизии. И теперь при новом наступлении на Уральск Баулин ехал в повозке вместе со своим пехотным полком, куда он был назначен командиром. Выбыл из дивизии Красников. Раненного в том же бою в обе ноги, его увезли на излечение в Саратов.

Вместе со своим полком участвовали в боях Миша и Федя. В новом походе они наравне со взрослыми переносили все тяготы боевой жизни. Суровый солдат-коммунист Баулин был строг к ним. Его сын и Миша шагали по снегу в общем строю с винтовками за плечами. Видел их не раз и проезжавший мимо на своем белом коне Чапаев, здоровался с ними, называл «сынками», крутил свои геройские усы, но того, что они шагают по снегу, словно не замечал.

Миша и Федя едва передвигали ноги. Они сильно устали и, отстав от товарищей, дождались повозки Баулина и намеревались пристроиться сзади на полозьях. Но вдруг начался обстрел. Казаки поставили на увале пушки и посылали оттуда снаряды. Им тут же ответила полковая артиллерия. Федя, уже ко всему привыкший за боевую жизнь, махнул рукой.

— А ну их! Пущай стреляют. Давай, Миша, присядем.

— Ты садись, а я побегу к пушкам,— сказал Миша. Едва он пробежал сотню шагов, как над головой пролетел снаряд. Раздался взрыв.

Миша упал, а когда поднялся, уже не было ни повозки, ни коней, ни Феди, ни его отца. Все было разнесено, земля разворочена, снег потемнел от крови.

В этот день на широком лбу и возле рта подростка легло еще по одной скорбной складке, а взгляд умных карих глаз стал строже, серьезнее...

Наступило туманное утро 23 января. Жители Уральска услышали орудийный гул. Вскоре в городе стали рваться снаряды. Красные наступали со стороны вокзала, и белоказаки стянули туда всю свою артиллерию.

Бой у стен города был жестоким, упорным. Казаки не выдержали натиска чапаевцев и краснодарцев.

В город вступила Красная Армия.

В одной из пехотных цепей бежал маленький красноармеец. Поравнявшись с воротами родного дома, он увидел девушку и бросился к ней.

— Вот умалишенный! Да ты что! — попятилась девушка.

— Анка! Аль не узнала?

— Миша... браток... это ты?

— Я... я, Анка!

Брат и сестра обнялись. По щекам девушки катились слезы. Она гладила грубое, холодное сукно шинели.

— Ух, какой же ты стал... черный, худущий... А мы-то думали... Ну, идем... вот наши обрадуются!

— Нельзя... вон товарищи, — замялся было боец, но потом, решившись, вбежал в мазанку. С налета обнял отца, мать и вернулся к порогу.

— Пока до свидания... я сейчас... скоро. Разбитые наголову казачьи части бежали.

Фрунзе, находившийся в Саратове, узнал о большом поражении белоказачьей армии, отдал Чапаеву приказ: не давать врагу передышки, гнать его дальше.

Перед тем как выступить из Уральска, Чапаев объезжал полки своей дивизии. А Миша в это время как раз заболел — у него было воспаление легких. Возле команды разведчиков Пугачевского полка Василий Иванович задержался.

— Сынка своего не вижу, — заметил он. В полку к слову «сынок» уже все привыкли— привилось оно, это слово, к Мише.

— Он болен, товарищ начдив, — ответил начальник разведки.

— Как болен? Почему не сказали? Где?

— У себя дома.

Миша, укрытый старым лоскутным одеялом, лежал в углу на самодельной деревянной кровати. Увидев в дверях черную бурку своего начдива, он вскочил. Чапаев остановил его и присел на кончик табурета, торопливо придвинутого матерью Миши.

— Что же ты, солдат, сдал? Воевал-воевал — и вот на тебе! Куда это годится! Выходит, и на Колчака с нами не пойдешь? Миша печально, умоляюще смотрел на начдива, не в силах, сказать ни слова.

— Василий Иванович, не оставляйте меня,— наконец заговорил он. — Я отлежусь в дороге, пока до фронта дойдем.

Чапаев приложил к его лбу руку, помолчал с минуту и, покачав головой, мягко сказал:

— Нельзя, Миша, тебе в поход, придется остаться. Лежи, поправляйся. Даю тебе месяц отпуска. А встанешь — опять в дивизию. Так, что ли?

Чапаев встал.

— Товарищ начдив... Василий Иванович, а как же карабин... не отберут у меня?

— Не имеют права. Я же сказал: до конца гражданской войны за тобой оставлен. Вот и береги. Держи в готовности.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.