Страница 4 из 7
Бой окончился. Бойцы обнимались, бросали вверх шапки, обменивались оружием.
Но вот радостное возбуждение улеглось. Горнисты затрубили сбор. Огромная, перемешавшаяся серая солдатская масса заволновалась, хлынула в разные стороны. И тогда многие увидели подростка с карабином, который одиноко стоял между строящимися частями.
—Эй ты, вояка, иди сюда! — кричали ему.
А те, что строились ближе к станции Семиглавый Map, звали к себе.
— Ребята! Да это никак наш, уральский...— услышал Миша чей-то голос, который показался ему знакомым. К нему, пришпорив лошадь, подскакал всадник, небольшой, щуплый, с белесыми усами.
— Миша, ты как сюда попал?
— Дядя... дядя Красников! — воскликнул тот. Он припал к стремени. — Я из Уральска. Там белые всех убивают. Филиппа Марковича казнили...
Казак снял фуражку. Помолчал и спросил:
— Где же ты сейчас? Миша не знал, что ответить.
— Служишь где, спрашиваю, в какой части?
— Я нигде. Я сам по себе.
— А винтовка чья?
Юный боец взглянул на карабин. В самом деле, чей он?
В этот момент от сыртов примчался кавалерист.
— Послушай-ка, — обратился он к Мише.— Воевал вместе с нами. Вот и винтовку взял нашу, а сам к ним метишь,— улыбаясь, взглянул он на Красникова. — Тебя, брат, сам Чапаев приметил, за тобой меня прислал. Пошли.
Когда ординарец привел Мишу к Чапаеву, тот весело спросил:
— Ну-ка, герой, скажи, как ты попал на сырты?
— К вам, товарищ Чапай, шел, — бойко ответил Миша.— Из Уральска.
— Шел? — улыбнулся Василий Иванович.— Ты же, как из печной трубы вылез. Цыган не цыган.
Юный боец только сейчас вспомнил, что сидел на тендере среди угля. Ему и самому стало смешно. Он снял картуз и, вытирая им лицо,сказал:
— Это я на угле ехал... дядя Семен Шрамко меня взял на тендер. Машинистом он у белых, а сам за красных... Он велел сказать, что в поезде привез белых солдат, из Гурьева они. И у них — три батареи полевых пушек, их англичане на кораблях по морю Каспию привезли.
Чапаев переглянулся со своими командирами.
— А мы-то думали, откуда у них орудия появились. — И снова к Мише: — Молодец. Спасибо тебе, важные сведения ты передал. Такие солдаты, как ты, мне нужны. В разведку тебя возьму. Товарищ комбат Баулин,— повернулся он к плотному, уже в годах человеку в защитном кителе, — зачислите к себе в разведку! Да как тебя, герой, зовут-то? Михаил Гаврилов? Хорошее русское имя. И обмундирование выдайте красноармейцу Михаилу Гаврилову. А карабин павшего бойца Хлебова оставить за ним до конца гражданской войны. Так и в приказе напишите: до конца войны.
Вместе с чапаевцами подошел к своему городу и Миша Гаврилов. В пешей разведке, приданной батальону Баулина, он нашел себе верного товарища, сына комбата, своего сверстника Федю Баулина.
Миша и Федя были самыми юными бойцами в полку, и их уже все знали. Они вместе ходили в разведку, иногда подползали к самым кострам белоказаков, подслушивали их разговоры и передавали своим. Но пока, ни одного выдающегося случая в их службе не было.
Под Уральском полк остановился.
Поздним вечером комбат Баулин вернулся с военного совета и собрал разведчиков.
— Товарищ Чапаев приказал обследовать все правое побережье Чагана вплоть до хутора Макаровка. Что-то беляки против нас замышляют.
Разведчики — их было около взвода — разбились на мелкие группы и растаяли в наступившей темноте. Миша и Федя напросились, чтобы их послали как можно дальше. Комбат разрешил, но с условием, что на ту сторону Чагана они перебираться не будут.
Прошло два часа. Разведчики возвращались и докладывали, но ничего нового не было в их донесениях. Миша и Федя не возвращались. Со стороны, куда они ушли, слышалась стрельба, и комбат начал беспокоиться. Не допустил ли он ошибки, послав в разведку этого шустрого мальчугана, а вместе с ним и своего сына?
Комбат Баулин послал еще людей, а сам в тяжелом раздумье ходил перед своей палаткой и всматривался в темноту ночи. И вот увидел: идут! Нет, даже не идут — бегут!
Всмотрелся — и сразу отлегло: они!
Встретил их прямо в поле.
— Ну что?
— Смотрели. Между поселком Новеньким и хутором Макаровом казаки спустили паром и при нас переправили на эту сторону два броневика. Потом стали перевозить коней и казаков —докладывал Миша. А Федя, когда тот забывал что-либо, дополнял его.
— А как на том берегу? Войск много?
— Много, видать. Конные все. В Трекино тоже поскакали — там раньше брод был не так глубоко,— торопливо пояснял Миша.
Вскоре вернулись еще разведчики и доложили, что наблюдается движение войск противника.
Баулин ушел в штаб полка. Через несколько минут туда же вызвали разведчиков.
Чапаев, бодрый, подтянутый как всегда, еще раз расспросил Мишу и Федю, обнял мальчуганов и растроганно сказал:
— Спасибо вам, сынки, за службу! Все так. Я и сам думал, не дураки же белые, чтобы терпеть нас перед самым носом. Идите. Берегите себя.
Спустя час, полки, тихо снявшись и приняв все меры предосторожности, уже отходили на Саратов. А тем временем белоказаки готовились на рассвете атаковать и уничтожить красных, но обнаружили, что Чапаев перехитрил их.
