Страница 5 из 5
Однажды Сан Саныча вызвали в штаб полка. Здесь, кроме майора Величко и капитана Серова, был незнакомый мальчику подполковник авиации.
Пока Саша докладывал о своем прибытии, все молчали и смотрели на него.
Потом подполковник подошел к Саньке.
— Будем знакомь! Подполковник Чувилов.
— Здравствуйте, — растерянно сказал Санька.
Капитан Серов подбадривающе подмигнул ему: «Ничего, мол, не дрейфь...»
— Есть у нас к вам одно дело, товарищ воспитанник...— сказал подполковник и замолчал.
Капитан Серов отвернулся.
Взрослые словно не знали, как начать важный разговор с этим маленьким солдатом. А Санька стоял навытяжку и ждал.
Командир полка отошел к окну, стал закуривать. Он очень волновался... Наконец подполковник Чувилов объяснил задание...
Летом 1944 года наша армия била фашистов на всех направлениях.
Перед летним наступлением войск 1-го Белорусского фронта командование поручило полковым разведчикам особое задание...
В тылу у немцев к фронту тянулась железная дорога. По донесениям разведки стало известно, что где-то от этой дороги отходит в лес небольшая ветка, построенная военнопленными.
На эту ветку сворачивали эшелоны с танками и боеприпасами. Обнаружить ее с воздуха наши самолеты-разведчики никак не могли. Она пролегала в лесу и была тщательно замаскирована сверху и усиленно охранялась с земли.
А в конце ветки — видимо, в глубине леса — находились разгрузочные платформы. Там немцы сосредоточили технику и склады боеприпасов.
Все это надо было уничтожить перед наступлением наших войск. Но летчики до сих пор не знали, где начиналась и где кончалась эта таинственная ветка...
Санька подполз к шоссе, выбрался на него и как ни в чем небывало зашагал к разъезду. Из-за поворота показались немецкий бронетранспортер и пеленгатор. Поравнявшись с мальчиком, машины остановились, и из люка бронетранспортера вылез офицер.
— Эй, мальшик! — крикнул он. — Ком, ком.
Санька спокойно подошел к машинам. В старенькой своей одежде, в стоптанных, перевязанных веревками ботинках, с котомкой в руках, он ничем не отличался от мальчишек-беженцев, нищенствующих по дорогам оккупированных немцами районов.
— Вас махт ду? Что делаль здесь? Ты!
Санька, молча, развязал узелок, показал на корки хлеба, огрызки яблок...
Офицер брезгливо поморщился...
— Иди на хауз! Ты! Домой! — крикнул офицер Саньке. — Иди! А то пу-пу!
Бронетранспортер медленно двинулся вдоль шоссе.
Санька повернулся спиной к машинам и пошел, как ни в чем не бывало по шоссе...
Неожиданно он остановился, обернулся— никого! Крякнул по-утиному. И сразу же бесшумно, как призраки, разведчики в маскхалатах пересекли шоссе и скрылись в лесу.
С группой разведчиков Санька расстался у реки и двинулся к железнодорожной линии самостоятельно. Он переплыл две реки и, пробираясь лесом, наткнулся на заграждения из колючей проволоки.
Где-то здесь от разъезда отходила ветка, которую искали разведчики...
Тщательно скрываясь от охраны, он прошел вдоль колючей проволоки километра два и обнаружил конечную станцию железнодорожной ветки: платформы, танки, склады боеприпасов.
Санька должен был в разных местах вокруг этого участка взобраться на деревья и привязать на их верхушках наволочки — опознавательные знаки для наших самолетов. Они будут пролетать рано утром и, если заметят знаки, то покачают крыльями.
Когда стемнело, он взобрался на деревья и развесил наволочки.
До рассвета Санька остался на дереве, недалеко от железнодорожной ветки. Чтобы не свалиться, он привязал себя к стволу и заснул.
Маленький солдат спал крепко.
А сны, впервые за все это время, наплывали один за другим и уносили его в сторону детства, словно не было войны, воздушных тревог, бомбежек...
Санька плыл над Москвой, по ее улицам, мимо своей школы, мимо ипподрома на Беговой улице, куда он бегал с мальчишками со двора смотреть на лошадей... Вот и дом, в котором он жил. В окне он увидел маму... Она что-то ему говорила, звала, а он не слышал и все плыл и плыл...
И все вдруг исчезло. Санька протер глаза, осмотрелся: кругом шумели верхушки деревьев, перекатывались волнами от ветра, а над всем этим морем зелени светлело утреннее небо.
Санька прислушался и в тишине утра услышал далекий гул самолета. Гул приближался. Санька вспомнил, что сейчас, верно, время лететь нашему разведчику.
В рассветном небе скользил ястребок. Он прошелся в стороне от леса, потом, снижаясь, пролетел над Санькой, закачал крыльями.
«Ясно! Понял! — пронеслось в сознании мальчика. — Задание выполнено!..»
Затявкали где-то в стороне немецкие зенитки, но ястребок уже набрал высоту.
Саньке нужно было уходить немедленно и как можно дальше от этого места. С минуту на минуту должны были прилететь наши бомбардировщики, и тогда...
Санька хотел слезть с дерева, но вдруг совсем рядом раздалась немецкая речь.
Под деревом расположились солдаты. Отставив карабины и сняв сапоги, они отдыхали, о чем-то переговариваясь.
Один из них лег на спину, закинул руки под голову и смотрел в небо... Вдруг он вскочил.
Оба прислушались. Отдаленный мощный гул самолетов наполнял тишину утра. Немцы бросились бежать…
Санька соскользнул с дерева и кинулся в другую сторону.
Лес загудел от взрывов.
Бомбардировщики с ревом проносились над лесом, освобождаясь от своего груза. В огне метались охваченные паникой немцы.
Санька добрался до железнодорожной линии и пополз вдоль нее, временами скатываясь в свежие воронки, спасаясь от разрывов бомб.
А разведчики находились километрах в двадцати от места бомбежки в засаде у железнодорожного моста. Они ничего не знали о задании, которое получил Санька, и готовились выполнить свое — взорвать мост...
Они лежали в кустах вторые сутки, наблюдая за охраной моста. И вдруг...
— Сан Саныч! — сдерживая крик, ахнул Егоров.— Откуда?
— С того света. Здравствуйте! — улыбнулся Санька. Он только что выполз из кустов.
— Чертенок,— проговорил радостно Егоров. — Я так и знал, что он нас найдет.
— Это что? — паренек пододвинул к себе брезентовую сумку.
— Не тронь! Взрывчатка!
— Она-то мне и нужна. Бывайте здоровы ...
— Стой!
Но Санька подхватил сумку и побежал к разъезду перед мостом, у которого остановились два состава. Один был товарником. Другой, со стороны фронта вез раненых. Охрана товарняка на несколько минут отвлеклась, разглядывая раненых...
Разведчики видели, как Санька подполз к насыпи, вскарабкался под товарняк и забрался в ящик под вагоном.
В ту же секунду состав дернулся и, набирая скорость, пошел в сторону моста... Ушел с разъезда и состав с ранеными.
Товарняк миновал линию заграждений... Паровоз приближался к мосту...
Положив сумку на дно ящика, Санька достал бикфордов шнур и стал его поджигать. Это никак не удавалось сразу: в ящике было неудобно, да к тому же на стыках рельсов вагон трясло, и спички, то и дело ломались.
Расстояние до моста сокращалось.
«Неужели не успею?» — спрашивал себя Санька.
Он зубами откусил половину шнура, чтоб было короче. Наконец, зажег его. Шнур зашипел...
Паровоз въехал на мост и потянул за собой состав.
Санька глянул вниз — замелькали над водой шпалы...
С моста в воду упала маленькая фигурка, и тут же раздались выстрелы охраны. Вслед за ними мощный взрыв заглушил все — стали рваться вагоны со снарядами, налетая друг на друга, сваливаясь в воду...
Когда дым от взрывов рассеялся, разведчики увидели — моста как не бывало.
На разъезде началась паника.
Охранники видели, как в воду упал человек. И сейчас же к реке кинулась группа солдат.
Разведчики встали во весь рост и открыли огонь по бегущим немцам...
С противоположного берега реки двинулся катер, скрылся за излучиной, и там немецкие солдаты подобрали и втянули на борт катера Саньку. Он был без сознания.
— Это невозможно, — сказал фашистский офицер, глядя то на мальчика, то на разрушенный мост, где все еще продолжали рваться снаряды в обрушившихся в воду вагонах.
Разведчики, перейдя реку, осторожно подползли к небольшому дому, залегли. Они видели, как причалил к берегу катер, как немцы внесли мальчика в дом, выставили охрану.
Лейтенант Заварзин тихо скомандовал:
— Оставить автоматы. Взять только ножи. Двое со мной, остальные прикрывают.
Без звука сняв охрану дома, разведчики осторожно подошли к дверям.
Первым ворвался в сторожку Егоров. То, что он увидел, заставило закричать его от ужаса и ненависти: на стене был распят Санька, и фашист колотил молотком по пальцам мальчика.
Палачи оторопели от появления советских разведчиков. Не успели они опомниться, как уже валялись на полу мертвыми.
Не скрывая слез, друг от друга, Заварзин, Егоров и Брагин сняли Саньку со стены, завернули в плащ-палатку и стали уходить.
Саша Колесников был без сознания. Он изредка стонал и все просил чуть слышно:
— Пить! Пить!
У речушки, через которую надо было переправиться, разведчики нарвались на засаду.
Завязалась перестрелка. Спасая мальчика, почти все погибли в этом бою. Погиб и Егоров.
Пока группа отбивалась, двое разведчиков уходили вглубь леса, унося на плащ-палатке Саньку.
Саньку долго лечили в госпитале, в Новосибирске. А когда он окреп, встал на ноги, то снова вернулся в свою часть.
Наши войска уже били немцев в Польше, Венгрии, Чехословакии, освободив полностью советскую землю от фашистских захватчиков.
Много еще прошагал по военным дорогам воспитанник 50-го полка Саша Колесников. Стрелком-радистом в танке дрался он под Берлином. Был тяжело ранен. Снова попал в госпиталь.