Страница 3 из 8Поначалу Аркадий больше всего боялся, чтобы в нем не увидели «папенькиного сынка». И Аркадий брался за самую «черную», самую тяжелую работу.
Он похудел, осунулся, но глаза горели: новый механик, совсем еще мальчишка, справлялся со своими сложными обязанностями, ни на что не жалуясь. С каждым днем все ближе была цель, которую он поставил перед собой, — летать.
На самолетах Аркадий работал наравне со взрослыми механиками. Это не мешало ему с помощью комэска Трофимова и других летчиков упорно учиться летному делу.
— Товарищ инженер-майор, — обратился как-то Аркадий к инженеру Усаченко, — разрешите потренироваться на макете самолета.
— А зачем это тебе понадобилось? На тренажере занимаются только летчики.
— А я и хочу быть летчиком. Всю материальную часть изучил. Вот спросите командира и инженера эскадрильи. Они уже два раза меня проверяли.
Через несколько недель инженер-майор гонял Аркадия по всем пунктам летного тренажа. И Аркадий отвечал без ошибок.
Так изо дня в день он настойчиво овладевал необходимыми знаниями.
Как-то старший лейтенант Друма взял Аркадия в полет. Пролетели минут двадцать. Вдруг Аркадий осторожно тронул штурвал. Друма вопросительно посмотрел на механика: мол, что случилось? Аркадий знаками пояснил: «Дайте повести самолет». Друма отрицательно покачал головой.
Но потом, набрав высоту, летчик обернулся и показал рукой: «Бери!»..
Аркадий ведет ручку немного на себя, потом от себя, и послушный ему самолет то легко набирает высоту, то плавно снижается.
Счастливый, сосредоточенный, уверенный, он управлял самолетом целых пять минут.
Незабываемых пять минут!
Наконец-то сбылась мечта!
Отдавая управление Друме, Аркадий вдруг закричал от восторга, растеряв всю свою сдержанность.
Друма улыбнулся и одобрительно поднял вверх большой палец.
Так у летчиков вошло в привычку разрешать Аркадию вести самолет самостоятельно.
Бомбардировщик «Юнкере» удирал от наших истребителей. Немецкий стрелок яростно отстреливался. Одна из шальных пуль попала в козырек первой кабины самолета ПО-2, случайно пролетавшего рядом.
Летчик был ранен в лицо осколками. Ослепленный, теряя сознание, он передал управление самолетом Аркадию, успев переключить на него рацию. Аркадий еще ни разу не садился самостоятельно. Он доложил обо всем командиру по радио и получил приказ: «Посадка запрещается!»
Когда Аркадий подлетал к своему аэродрому, к его ПО-2 подстроился поднявшийся на выручку командир эскадрильи. Он полетел рядом, сделал несколько кругов над аэродромом, подробно инструктируя Аркадия по радио, и приказал как можно точнее и быстрее все повторять за ним, внимательно слушая радио. Люди на аэродроме замерли, следя за посадкой.
Крыло в крыло снижались самолеты, и вот оба уже, мягко коснувшись земли, приземлились на три точки.
Может быть, долго еще пришлось бы ждать Аркадию разрешения летать, но этот случай открыл ему путь к полетам.
Его начали всерьез обучать летному делу. Вновь и вновь подвергался он самым придирчивым испытаниям опытных экзаменаторов. Наконец за проверку его знаний взялся отец.
Николай Петрович Каманин сел во вторую кабину самолета с намерением проверить сына со всей строгостью уставов по полетам. Он гонял его в зоне испытания до тех пор, пока не подошло к концу горючее в баках самолета, но генералу так и не удалось поколебать уверенность юного пилота. Приказав идти на посадку, Николай Петрович закончил испытания. Выйдя из машины, генерал только развел руками:
— Ну, Аркадий, победил. Ничего не скажешь — молодец. Летай, коли так!