Военный корабль Черноморского флота, лидер эскадренных миноносцев «Ташкент», принимал участие в боевых операциях при обороне города-героя Севастополя в Великую Отечественную войну.
На этом корабле нес службу двенадцатилетний юнга Боря Кулешин.
О нем, о его боевых делах рассказывает командир корабля, капитан 3 ранга, ныне контрадмирал в отставке, Ерошенко Василий Николаевич.
Ночью 22 июня 1941 года, вероломно напав на нашу Родину, немецкие захватчики нанесли авиационный удар по Севастополю, а в ноябре месяце гитлеровцы начали осаду города.
Город героически отражал атаки фашистских войск.
Лидер «Ташкент» с другими кораблями Черноморского флота доставлял городу продовольствие, боеприпасы, живую силу и боевую технику.
Уже не один полный опасный рейс совершил лидер в Севастополь.
В конце апреля 1942 года мы готовились к новому рейсу.
Лидер «Ташкент» стоял у причала порта Поти, ожидая погрузки боеприпасов для осажденного врагом Севастополя.
День был дождливый, туманный.
Порывами налетел сильный ветер, раздувая матросские робы.
Моряки посматривали на унылый мокрый причал, куда должны были вскоре подать вагоны с боеприпасами.
Дежурный по кораблю, командир БЧ-IV (четвертой боевой части) Николай Яковлевич Балмасов заметил приближающегося к трапу корабля мальчугана лет двенадцати-тринадцати лет. Он был одет в длинную не по росту телогрейку, на голове большая шапка-ушанка.
И телогрейка, и ушанка набухли под дождем, и сам мальчуган был похож на промокшего, нахохлившегося воробья.
Он подошел к вахтенному у трапа. — Дяденька моряк, а дяденька моряк!..
— Ты откуда такой? — спросил вахтенный.
— Дяденька моряк, — не отвечая на вопрос, продолжал мальчуган. — Пустите меня на корабль. Мне командира повидать надо. У меня дело к нему.
Дежурный подошел к трапу.
— Тебе что нужно, малыш? — заговорил он, разглядывая мальчугана.
Увидев офицера, мальчуган стал проситься, чтобы его приняли на корабль.
— Нельзя к нам. Время знаешь какое?
— А куда мне теперь?
— Как куда? — удивился Балмасов.— Домой топай. К мамке. Ищет небось тебя?
— Нет у меня теперь мамки... Ее немцы в Германию увезли...
— Как увезли? — переспросил дежурный и, спустившись с трапа на причал, подошел к мальчугану.
Сдерживая слезы, мальчуган стал рассказывать. И Балмасов узнал, что мальчика зовут Борей, а фамилия его Кулешин и родом он из Донбасса. Как только немцы заняли город, так сразу же стали сгонять всех жителей на городскую площадь, грузить в машины и увозить на вокзал. Кто успел спрятаться, того не увезли, а мама Бори не успела, ему же удалось убежать...
— Отец-то где?
— Папы нет! Зимой пришла похоронка— бумажка: «Погиб смертью храбрых...» Дяденька командир! Возьмите меня на корабль. Я все буду делать! Возьмите!
Дежурный растерялся от такой просьбы. Сам он ничего решать не мог, да и как решать, когда корабль находится на военном положении, совершает рейсы в Севастополь, постоянно попадает под бомбежку вражеской авиации и артиллерии, сам отражает атаки...
Мальчугана было жалко, но жалость сейчас не ко времени.
Около трапа собрались матросы. Они задавали мальчугану вопросы, переговаривались друг с другом и смотрели на дежурного по кораблю — ждали, что же он предпримет в такой момент.
Кто-то бросил:
— Да он голодный, братцы!..
И тут же, словно найдя выход, Балмасов скомандовал:
— Накормить хлопца!
Моряки подхватили мальчика и, передавая его из рук в руки, понесли в кубрик.
Давно не видевшие дома, сдержанные на ласки суровой военной службой, соскучившиеся по заботе о ком-нибудь из родных и близких, не имевшие возможностей поделиться теплом своих матросских сердец, краснофлотцы бросились оказывать мальчику внимание.
Мальчуган только успевал работать ложкой, а моряки приговаривали:
— Ешь, Бориска!
— Борщ флотский!
— Не стесняйся, браток! Наш борщ лучший на всем Черном море!
И Борис не стеснялся.
Он уже освоился среди шумящих и суетящихся около него матросов и лишь изредка бросал настороженный взгляд, словно спрашивал: «А что же будет дальше?»